Группа «Наив» -- панк-формация, известная и любимая далеко за пределами панк-контекста. Возможно, дело в песнях – открытых, задорных и не лишенных циничной язвительности. Возможно – в харизме Александра «Чачи» Иванова, фронтмена и вокалиста группы. Этот человек фактически стоит во главе российской панк-музыки, внимательно следя за всем, что происходит на этой щедрой ниве, помогая молодым группам (одно время Чача даже делал тематические фестивали) и вдохновляя их собственным примером: группа «Наив» никогда не стоит на месте и любит экспериментировать. Недавно группа выпустила концертный DVD. По этому поводу во время саундчека перед минским концертом Чача с удовольствием пообщался с корреспондентом «РиО», пускаясь в долгие, но чёткие расскуждения под грохот барабанов и беспорядочное жужжание настраиваемых гитар.

– Как вы сами относитесь к формату «концертный DVD»? И какие концертные видео, просмотренные вами в последнее время, вас порадовали?
– Я считаю, что это в принципе единственный формат носителя музыки, который сейчас может продаваться. Дело в том, что скорости Интернета пока не позволяют скачивать в режиме реального времени такие объемы, которые занимает DVD. В этом смысле DVD – последний оплот. Как только скорость Интернета возрастет, то и эта форма носителя не будет иметь смысла – конечно же, люди предпочтут скачивать концерты в Интернете бесплатно.

Концертный дух передать очень сложно – и когда это удается какому-либо исполнителю, я за него жутко рад. Из просмотренных в последнее время мне очень понравился концерт Gogol Bordello, хорошие концертные видео у System Of A Down... Еще я недавно посмотрел какой-то старый концерт No Doubt – он интересно и динамично сделан, хорошо передает концертную атмосферу, которая в принципе сложно фиксируется в любом формате.

– А как вы сами работали над своим диском? Были какие-то режиссерские указания с вашей стороны?
– На самом деле куратором со стороны музыкантов и продюсером этого проекта выступил наш гитарист. Он имеет большой опыт работы с видео (даже не связанный напрямую с музыкальной индустрией), и я доволен им вдвойне – он себя проявил не только как отличный музыкант, но еще и режиссерские навыки показал, которые от него в принципе и не ожидались. Я считаю, что этот диск – самая удачная видеоработа из всех, что мы делали за все время нашего существования.

– Вы достаточно давно занимаетесь российским панком. Ну, раньше занимались, во всяком случае – фестивали организовывали, сборники выпускали. Вы можете как-то охарактеризовать основные эстетические особенности русской панк-музыки? Мне кажется, что это ведь достаточно искуственное образование, во многом калькирующее западную музыку, – вообще, можно ли говорить о русскоязычном панке как о каком-то аутентичном музыкальном стиле?
– Вообще, применительно к любой музыке сложно говорить об аутентичности. Даже опера – жанр, в российском контексте являющийся привнесенным, не аутентичным, разве нет? Тем не менее в этом жанре Россия добилась международного успеха, и русская опера является высоко оцененным в общемировом контексте культурным феноменом. Я считаю, такое может произойти с любым жанром. У российской музыки наверняка есть будущее – все зависит от самих людей, которые будут этим заниматься. И панк-коллективы с мировым именем могут возникнуть и в России, отчего нет? Вот, например, те же «Gogol Bordello», по моему мнению, являются идеальным славянским прочтением панк-культуры. Они целиком аутентичны, и при этом их слушает весь мир!

– Ну-ну, они же украинцы!
– Я в данном случае имею в виду в принципе возможность славянского коллектива, играющего панк-музыку, иметь успех и на Западе. То, что они делают, очень интересно. Это действительно очень эклектичная музыка, смешение совершенно разных тенденций, балканских в том числе, но славянские формы там также присутствуют. Вот, пожалуйста, идеальная схема славянского панк-рока – того, каким он может быть. Также мне показалось, что в рамках пластинки “Капитал” ваша группа “Ляпис Трубецкой” тоже осуществила удивительный стилистический эксперимент! Это тоже ведь, по сути, панк-рок, но с таким, хе-хе, “белорусским ВИА-элементом”, поданным в очень интересной, динамичной форме. И в целом такое сочетание работает, несмотря на экспериментальность и на то, что некоторым может показаться, что это нечто такое банальное. А это как раз не банальное – это очень выигрышный и неожиданный синтез ска, панк-рока и эстетики распевного белорусского “ВИА”. Это трогательно, мило и лично у меня вызывает большую симпатию!

– На альбоме «Капитал» «Ляписы» практически впервые позволили себе откровенно социальную лирику и какой-то более глобального уровня стёб. Как, по-вашему, в панк-музыке непременно должна присутствовать какая-то социальщина или политический подтекст?
– Панк состоит из большого количества подразделений, разве нет? И исторически далеко не все панк-группы исполняли социально-протестные песни. Non-political панк – это абсолютно допустимая для панк-рока форма. Я не считаю, что панк-группа обязана быть политически сознательной. Если уж она поет о политике – это неплохо... Но это не обязательно! Ramones не были политической группой – они просто играли хорошие веселые песни. И Sex Pistols не пели политических песен.

С другой стороны, сейчас в Европе политическая песня – это тоже продукт, это определенный сегмент музыкального рынка, аппелирующий к определенной части потенциального потребителя. И в этом смысле говорить, что если ты поешь какие-нибудь политические песни, то автоматически выступаешь в какой-то там условной номинации «более честный и непродажный, чем остальные», -- не стоит. Любая экономика работает таким образом, что либо ты делаешь что-то эффективное, либо не делаешь. В первую очередь просчитывается, пусть и бессознательно, экономический потенциал творчества – может это работать само по себе или обязательна какая-либо дотация? Вообще, очень тяжело в рамках контр-культурного сообщества создать эффективный механизм работы, чтобы музыканты могли зарабатывать на своем творчестве деньги. На примере театра это очень хорошо можно объяснить: с одной стороны, билет не должен стоить слишком дорого, чтобы все могли себе это позволить; с другой стороны, если билет будет слишком дешевый, аудитория не будет серьезно относиться к мероприятию. В этом смысле любое рок-сообщество – это маленький театр.

Правда, театры всегда финансируются из тех или иных источников. Поэтому люди могут себе позволить не-бюджетное существование. А вот если говорить о рок-группах, тем более, группах, играющих панк-музыку, – всё намного сложнее. Ты стоишь ровно столько, сколько ты стоишь. Ты не можешь рассчитывать, что кто-то профинансирует вместо тебя твою запись. Группы ездят, зарабатывают деньги, играя концерты. Часть денег тратят на себя – на еду, условно говоря, и на то, чтобы покупать себе новые ботинки, а часть денег – на запись дисков, покупку оборудования. Вся эта схема должна работать каким-то образом! А если она не работает – что-то не так с тобой и с твоим творчеством. Я вообще за рыночные отношения в области музыки. Даже если речь идет о музыке андерграундной и альтернативной. Если то, что ты делаешь, никому не интересно, значит ты х…вый артист, и не надо тут вы…ваться! А если к твоему творчеству есть какой-то интерес у аудитории – и не важно, в каком жанре ты работаешь, – это вызывает у меня уважение. Хотя бы потому, что у тебя есть значительная фэн-база, которая позволяет твоему проекту самостоятельно развиваться и действовать.

– Какого уровня протест лично вы позволяете себе в своей музыке? У вас есть какой-то внутренний предел, ограничитель?
– Вы знаете, мы не пытаемся вообще ничего делать специально. У любого артиста всегда и так достаточно внешних рамок, которые его ограничивают. Они могут быть совершенно разными – это может быть и политический режим, и экономическая ситуация в стране, и общий уровень культурного развития населения. Всё это задает определенные рамки любому артисту – именно в этих рамках он и развивается. В этом смысле брать на себя какие-либо дополнительные, внутренние ограничения я не считаю нужным – и так найдутся те, кто отредактируют нас и отмодерируют. Модераторы всегда найдутся! Поэтому мы стараемся петь исключительно о том, что нас интересует, и петь достаточно откровенно, без малейшей внутренней самоцензуры. Мне кажется, чем более ты искренен, тем лучше получается то, что ты хочешь сказать. А искренность – ну как ее регламентировать? Не знаю. Это задача внешних, надзорных обстоятельств. А задача артиста – стараться максимально искренне выразить все, что он хочет. Иногда, разумеется, подвергая сомнению нравы и законы государства, в котором он действует. Регулировать это все – задача государства, судя по всему. Но мы вообще никогда не были политической группой. Тем не менее всё, что происходит вокруг, нас задевает, мы на это реагируем, и это все находит отражение в наших песнях.

– И последний вопрос – сразу предупреждаю, довольно-таки дурацкий. Вам когда-нибудь говорили о том, КАК сильно вы похожи на Зака Телля, вокалиста Clawfinger? Вы почти близнецы!
– Да, ха-ха, мы как раз недавно с Заком этот вопрос обсуждали! Он тоже так считает! Вообще,  Clawfinger – отличная группа. Жаль, что они не смогли добиться мировой известности. В их карьере был момент, когда у них были все шансы стать реально крупной группой, но они, к сожалению, его упустили.

Татьяна ЗАМИРОВСКАЯ

фото: http://naive.ru/