Белорусскому рок-н-роллу уже под сорок. Он начался с «Песняров»: Владимир и Валерий Мулявины, Владислав Мисевич, Леонид Тышко, Валентин Бадьяров, Александр Демешко, Валерий Яшкин… Иных уж нет, а те далече. А Владислав Мисевич все еще работает в ансамбле — «Белорусских песнярах». С годами он, мне кажется, даже похорошел. Бреет голову и выбривает благородную тонкую седоватую полосочку на подбородке. Он довольно крупный, но не грузный. У него голубые глаза и приятная улыбка. Владиславу Людвиговичу — 60. Будет. В самый канун Дня Победы — 8 мая.

— На юбилей все желают вам счастья. Как у вас с ним?
— Мой отец прожил почти девяносто. Помнил Гражданскую войну, НЭП, революцию… Говорил: «Все проходит очень быстро, и не думай с тоской о будущем, оно само наступит, если будешь жив-здоров, ну а не будешь — тогда нет и предмета разговора». Кстати, он умер в день моего рождения. Но это уже дела не наши, не людские.

Вообще-то я счастлив. И с возрастом появилось чувство внутреннего комфорта. Есть ощущение сделанного хорошего дела для людей.

Каких-то потрясений физиологических, слава Богу, у меня нет. Нормальная человеческая жизнь: и дача, и все житейские радости… Как работал, так и работаю в деле, без которого вообще уже свою жизнь не мыслю. Единственные существенные коррективы: меньше пьешь. Понимаешь, что пора следить за здоровьем. И остальные ребята пришли к этому. Тем более, в нашем коллективе, к сожалению, многие пали жертвой этого увлечения.

— А кроме спиртного, что еще ограничили?
— Ну, грубо говоря, по девкам не бегаю. Надоело. Бессмысленно. Имея в общем-то двое детей, фактически два брака, развод за плечами… Хотя вот молодежь наша — Саша Катиков, Олег Аверин — однолюбы…

— А если влюбитесь?
— Да, наверное, я свой лимит уже исчерпал. Любовь — это просто биологическая реакция в определенный момент полового созревания. Потом, в совместной жизни, это уходит на второй план. В жизни еще очень много интересных увлечений…

— Как со спортом?
— Одно время мы с Пеней даже просили организаторов концерта, чтоб какой-то спортзальчик для нас предусмотрели. Полгода таким образом во время гастролей регулярно тренировались. Сейчас в России очень хорошие гостиницы — везде спортзалы, бассейны… Но спорт у меня на даче в основном. Дача в Острошицком — там и отдых, и физические нагрузки самые большие получаю.

— Из Москвы, надо полагать, вы редко попадаете на дачу?
— Редко, но зато только туда, если приезжаю.

— Почему в этом году не будете к праздникам Победы в Минске концерты давать?
— Да в Москве только отработали очень сложные выступления. Восстановили значительную часть старой программы «Через всю войну» в живом варианте. Работы много. У нас же своя рекорд-компания — выпускаем свои и чужие пластинки, сборники.

— И как вам в шоу-бизнесе?
— Не могу похвалиться, что мы в его высшем эшелоне. Но в первой лиге — точно. Мы понимаем, что все-таки в элиту не входим, ведь когда-то выпали из обоймы, а восстанавливаться оказалось очень трудно.

— А как вы в Москве отдыхаете, в тусовке музыкальной или особнячком?
— В Москве времени нет. У нас же и вечерние концерты, и гастроли, а все свободное время отдаем студии. Смена деятельности — концерт, запись… Олег Аверин сочиняет.

— Ваши семьи в Минске, а вы — там. Снимаете квартиры «парочками»?
— Пару человек по парам, остальные по одному. Уже поменяли по нескольку квартир, все ближе к центру подбираемся. 

— Почему уехали из Беларуси?
— Тут нет работы по нашим запросам, по тому, сколько мы хотим работать и как. Это беда маленьких стран. Спросите у прибалтов, как им работается на родине. Никто не работает на родине, один раз проехал с концертами — десять лет можешь не появляться. Маленькая территория. И если Вайкуле смотрит на Россию безбрежную, то новое поколение смотрит на Запад. Украине легче, они более-менее самодостаточны, и то только восточный край, Киев и в какой-то степени юг. Все остальное — пустыня для артистов.

— А вы на Запад смотрите?
— Нет. Поздно, наше время ушло. Мы ездим в Штаты, во Францию, в Прибалтику, но в России лучше всего себя чувствуем. И в финансовом, и в бытовом плане не напрягаешься. Чтобы больше сделать и сэкономить силы, нужен комфорт. А он в России для артистов сейчас на весьма высоком уровне. Но конкуренция очень сильная…Пока у нас был кризис, кто-то работал с нашей публикой…

А мы семь лет уже «Белорусские песняры». Сначала работали с Мулявиным, но… Самостоятельно. С ним, но без него… А потом ушли совсем. Я никогда не думал, что название «Песняры» трансформируется и кто-то еще будет, который, когда мы создавались, не родился даже. Странное какое-то раздвоение… Ну, сколько их, этих «Песняров»?..

— Вам тяжело из-за этого?
— Мы к этому привыкли, и слава Богу, что мы не «Песняры», а «Белорусские песняры». Только мы знаем, в какой мере мы «Песняры», в какой мере мы где-то экспериментируем, уходим от традиций, а, скорее всего, — пытаемся развить, потому что это тоже был стиль «Песняров», Мулявина.

Суть не в названии… Ощущения, что я в другом коллективе, у меня нет. То же ощущают и Пеня, и Дайнеко. Мы работаем вместе более четверти века: Пеня, я, Дайнеко. Аверин и Катиков — больше десяти лет с нами. Ну и ребята подпевают достаточно профессионально там, где требуется более пяти голосов. Десять лет — это срок, за который можно спеться. И спиться.

— Кто из современных белорусских команд вызывает у вас положительные эмоции?
— «Крама». Я общался с ними, хотя и не близко. Там студентом играл наш гитарист Соловьев… Сам Ворошкевич производит впечатление уверенного вокалиста, знающего свое дело. И песни, которые я слышал, звучат профессионально и достаточно музыкально. С Куллинковичем однажды на одной передаче сидели рядом, он очень аргументированно, интеллигентно, правильно разговаривал с ведущим. Саму музыку, честно говоря, невнимательно, может, слушал…

А вообще, музыкальная часть у молодых не на первом плане. Какие-то они крикливые, нет музыкальной культуры, как мы ее предполагаем, а вокальной — тем более. «Ляпис Трубецкой» — просто стеб, не требующий совершенно никакого вокала. Поэтому не могу претензии предъявить — почему у них нет чистого кристального голоса. Получается, пение, что, отменили у нас, в белорусской эстраде?

По-моему, у них другие задачи. Какие, я не понимаю. Текст донести — тогда будьте любезны, есть радиостанция «Шансон». Но инструменталисты выполняют свои задачи добросовестно в любом из этих ансамблей, играют хорошо.

Основоположники традиций белорусской эстрады — «Сябры», «Верасы» — показывали пример прежде всего пения, а следующее поколение его отвергает. А что предлагает взамен?

— Ну, молодежь любит «фабрики»…
— Когда к ребятам сразу приходит известность, это противоестественно. К известности нужно идти, готовить себя через трудности. У них труд впереди, а слава — сзади.

— Лица знают, песни — нет. 
— Вообще важно и то, и другое, потому что артист — это публичная профессия, важно, чтоб узнавали. Но в ансамбле, конечно, возможны варианты интонационного знакомства. Голоса, образы… Когда пять-шесть музыкантов, всех не запомнишь.

— Кем бы вы могли стать, не будь «Песняров»?
— Музыка — моя голубая мечта с детства. Отец играл на мандолине, гитаре… А я во всяких пионерских оркестрах играл, в армии, в школе музыкальной на фано и в училище на кларнете, даже докатился до Института культуры.

Проходил срочную службу в оркестре штаба БВО в Минске, там и познакомился с Мулявиным. Володя служил в ансамбле танца БВО, а я, Шурик Демешко и, кстати, Михаил Финберг — в оркестре штаба. Репетиции наши, и концерты, и танцы проходили в Доме офицеров. И еще на Камвольном. Финберг и Шурик младше меня на пару лет, Володя старше на три года — его призвали позже.
Иногда меня спрашивают: "А как ты попал в «Песняры»? А никак. Мы их делали.

Факты из биографии

* Владислав Мисевич имеет пятилетнего внука Майкла, который живет под Лондоном вместе с мамой — дочерью Владислава Людвиговича и папой-англичанином. Дедушка видел его только однажды.
* После развода с первой женой Мисевич восемь лет жил в общежитии. Это его весьма закалило — до сих пор моется только холодной водой. При этом очень любит и регулярно посещает баню.
* Пятнадцать лет не разговаривал с бывшей женой после развода. Помирили их похороны — умерла бывшая теща. «Ну, я побежал на Северное кладбище. Нашелся знакомый, помог. Я звоню бывшей жене: есть место, мало того — два. Мало ли — тебе или кому. Она говорит — бери! И от души благодарила. Своего тестя второго удалось на Московское кладбище устроить, теще — дай Бог ей здоровья на долгие годы! — тоже место там купил», — вот как рассказывает об этом сам Мисевич.
* Вторая жена младше Владислава Людвиговича на 15 лет.

* В 1998 году, когда по ряду причин в «Песнярах», где Мисевич работал директором, а Мулявин — художественным руководителем, произошел внутренний конфликт, разрешить его взялось государство. К тому времени «Песнярам» выделили долгожданную собственную студию, закупили оборудование и новые инструменты. Но, когда высокопоставленный чиновник сказал: «Или работайте как работали, или уходите из государственного ансамбля», — Мисевич и другие музыканты встали и ушли из кабинета. И из ансамбля тоже. Они стали «Белорусскими песнярами».

Сабина БРИЛО

фото Виталий ПИВОВАРЧИК