«Такешиз» – это лента, в которой знаменитый актер и режиссер борется с кошмарами. Раздвоение Такеши Китано было бы катастрофой для мировой культуры – она и одного-то вмещает с трудом. В каком-то смысле он и есть культура. За исключением ваяния монументов, Китано причастен, кажется, ко всем видам арт-деятельности: телекомик, шоумен, режиссер, актер, сочинитель, художник, звезда. Раздвоение Китано в его ленте «Такешиз», добравшейся до нашего проката с опозданием в год, тоже стало катастрофой, но для героев, блондина и брюнета с общей фамилией Китано. Один из них – преуспевающий актер, играющий в основном якудзу, разъезжающий на «Роллс-ройсе» засранец, грубиян и игрок. Второй – продавец в ночном магазине, безуспешно проходящий кастинги в надежде получить хоть какую-нибудь роль, тихое безответное создание. «Такешиз», надо отдать режиссеру должное, не о сложных взаимоотношениях Китано с жизнью и профессией – по крайней мере, все предыдущее творчество японца убеждает, что взаимоотношения эти много сложнее и глубже, чем сюрреалистический бурлеск. Это фильм о профессии как таковой, о ее страхах и ловушках, ну и о тщете всего сущего, разумеется. Когда сосед-якудза – грубое жизнерадостное животное – глумится над Китано-неудачником, выкрикивая, что тот никогда не получит никакую роль – это ли не самый заветный кошмар любого артиста. Непрестанный страх и неуверенность – вот фон, на котором разворачивается история любого успеха. И никакие победы не способны унять этот страх. Назойливо глумясь над своими же фильмами, в особенности над знаменитой «Сонатиной», Китано оставляет обе свои ипостаси в совершенно безвоздушном пространстве – уцепиться не за что ни тому ни другому.

Фильм этот удобно сравнивать как с «81/2» Феллини, так и с фильмами Бюнюэля. Но, снимая свои ленты сорок лет назад, испанец и итальянец, в первую очередь, создавали новый киноязык. Двенадцатый фильм Китано в этом сравнении выглядит мейнстримом – европейским артхаусом, сделанным в рамках устоявшейся и пережившей саму себя традиции. И все это было бы скучно, самоочевидно, если бы не харизма Китано, которой не то что кинокартину – утонувший «Титаник» можно поднять со дна морского. А кроме того, любой сон значительней своего содержания. И если кто и может лишний раз напомнить, что пространство сновидения – это не только обитель подавленных страхов и вытесненных желаний, но и место, где каждую ночь творится самое первозданное и рафинированное искусство, это Такеши Китано, человек, который, кажется, и не просыпается никогда.

www.gazeta.ru