Тусовщикам, по-видимому, нужно больше времени для сна, чем обычным или замкнутым людям. Возможно, такова цена, которую приходится платить за общительность и социализированность – «вписанность» в общество.
Во всяком случае, в экспериментах калифорнийских ученых плодовые мушки дрозофилы, ведущие активную светскую жизнь и много флиртующие, спали дольше, чем их «нелюдимые» собратья. Немудреные на первый взгляд опыты позволяют понять, почему мы спим и как на наш мозг, сон и память влияет фактор социализации. Эксперименты, которыми руководил Индрани Гангалай-Фитцджеральд из Института нейронаук в Сан-Диего, описаны в журнале Science. Представители вида Drosophila melanogaster были отобраны неслучайно: ими не только легко управлять в генетическом и социальном отношении, но и, как показало исследование 2000 года, эти маленькие насекомые спят не менее 2,5 часов за раз.

«По сути, плодовые мушки делают все то же самое, что и мы: едят, спят, дерутся, спариваются, – говорит Гангалай. – Они как маленькие люди с крыльями». К тому же, как и люди, в молодости дрозофилы спят больше, чем в старости, становятся активнее от кофеина и испытывают сонливость от антигистаминных препаратов. Исследователи разделили новорожденных мух на группы. В результате некоторые мушки делили среду обитания не менее чем с 30 «коллегами», а некоторые существовали в строгой изоляции. Так прошло 3–4 дня, по истечении которых выяснилось, что вынужденные общаться с себе подобными насекомые днем спали примерно по часу по сравнению с 15-минутными «сеансами» дремоты у одиночек. Ночью все мухи спали одинаково долго.

В контрольную группу вошли дрозофилы, лишенные зрения и обоняния. Таким образом ученые хотели удостовериться, что больше сна их подопечным требуется именно из-за увеличения социальных контактов, а не, скажем, физического истощения, вызванного большей площадью, которую приходится облетать. И действительно, в колониях слепых и не ощущающих запахов мух время сна никак не зависело от размера колонии. Экспериментаторы полагают, что ночной и дневной сон несут разные функции. Так, дневной предназначен, вероятно, для обобщения воспоминаний, опыта и сведений, полученных в процессе учебы.

В одном из опытов дрозофил мужского пола последовательно приучали не ухаживать за самками. Такого эффекта удалось добиться, «подсовывая» им невосприимчивых к чарам мушек – самцов, которые испускали усиливающий половое чувство запах самок. Проходящим интенсивные «тренировки» самцам дрозофил требовалось намного больше времени для сна, чем остальным самцам. Лишение сна сразу после занятий уничтожало одновременно и память об усвоенном материале, и различия в продолжительности сна.

Отдельная работа была проведена с 49 генами, ассоциирующимися в настоящее время с обучением и памятью. Их последовательно «отключали» у мушек, чтобы посмотреть, скажется ли это на сне. Инактивация 17 из исследованных генов (все они связаны с долговременной памятью) делала продолжительность сна всех насекомых равной независимо от степени социализации.
Дальнейшие исследования, как надеется Гангалай, позволят выяснить биохимическую природу таких процессов и определить, какие гены отвечают за нарушения сна у людей. Отсюда уже будет недалеко и до создания новых способов лечения бессонницы и других расстройств.
http://www.shtanov.net